Сачёв Михаил Владимирович Официальный сайт

Банкрот: спасти нельзя помиловать?

Интервью журналу «Продуктовый бизнес» (№ 8, август 2011 г.)

 

Статья в журнале

С молотка уходит последнее имущество компании. Сотрудники, понурив головы, идут с предприятия в неизвестность. Грусть. Дикое отчаяние… Вот такие картины возникают у большинства при слове «банкротство». Однако банкротство совсем не означает ликвидацию. При правильном подходе к делу именно оно служит средством, которое заставляет должника встать на ноги и с новыми силами начать движение в верном направлении. О том, что такое банкротство, нужно ли его бояться, следует ли из последних сил предотвращать наступление этого явления или, наоборот, попытаться встретиться с ним как можно раньше — об этом и многом другом нам рассказал арбитражный управляющий Михаил Сачёв, член НП «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих». Ликвидация и банкротство — его профессия, которой он занимается вот уже 14-й год.

— Михаил Владимирович, давайте для начала определимся с терминологией. Что такое банкротство?

— Несостоятельность, или по-другому — банкротство,— неспособность должника удовлетворить в полном объёме требования кредиторов или исполнить обязанность по уплате обязательных государственных платежей. Данный термин имеет особое юридическое значение, так как влечёт за собой комплекс специфических правовых последствий, главная (но далеко не всегда — единственная) цель которых — наиболее равно и справедливо удовлетворить интересы кредиторов несостоятельного должника.

— А какие предприятия, как правило, становятся банкротами?

— Так получается, что нам — антикризисным управляющим — приходится чаще всего работать с крестьянскими хозяйствами. Ну, сложно в нашей стране крестьянам выжить! Хотя, конечно, неудачными с финансовой точки зрения могут быть компании, занимающиеся продуктами, сантехникой, железобетоном, транспортом. То есть от этого, в принципе, не застрахован никто.

— Работа антикризисного управляющего, наверное, тяжёлая? С моральной точки зрения.

— Я сейчас вам скажу такую вещь, которую большинство, наверное, сразу не воспримет. Все считают, что банкротство — «плохо». Это общее такое представление. А на самом деле это — во многих случаях — «хорошо».

И если банкротство рассматривать как некое связующее звено между государством, предпринимательством и потребителем, то, с моей точки зрения, чем раньше антикризисный менеджер, в данном случае арбитражный управляющий, подойдёт к решению возникшей финансовой проблемы, тем меньше будет потерь. Мы говорим, конечно, о квалифицированном специалисте. То есть зачастую банкротство становится неким механизмом возрождения.

— Как начинается процедура банкротства предприятия?

— Обязательным условием является невыполнение обязательств должника перед кредиторами в течение трёх месяцев и превышение суммарного долга должника 100 тысяч рублей. Если это произошло, то как должник, так и кредитор могут начать процедуру банкротства, написав соответствующее заявление в арбитражный суд.

Вообще, в банкротстве есть четыре этапа, то есть процедуры. Их цели и задачи — разные. Сама первая— это наблюдение. Для начала надо просто со стороны объективно посмотреть на истинное финансовое, хозяйственное состояние предприятия. Понять, какие финансовые потоки и куда идут, чем данная фирма занимается и так далее. Ситуацию надо оценить со всех сторон, начиная от взаимоотношений с налоговой службой и заканчивая политической составляющей. Цель данного этапа — поставить «диагноз».

— То есть к вам могут обратиться люди, которые просто хотят навести порядок в своём «королевстве»?

— Конечно. Понятно, что если на предприятии появились проблемы, то руководству в первую очередь надо объективно оценить обстановку, понять, есть ли вообще смысл бороться за свою компанию, дать рекомендации на тему, как предохраниться от тех или иных проблем. В нашей работе есть такой принцип: в любой сложившейся ситуации постараться обратить вред в пользу. То есть зачастую есть смысл не сопротивляться, а рухнуть в это банкротство. А люди зачастую совершают ошибку: берут кредит, другой, третий. Сопротивляются, сопротивляются, а их долги растут, как снежный ком, придавливают, придавливают — и потом всё, накроют полностью.

— Так. Второй этап каков?

— После этого назначается «лечение», которое будет зависеть от того, что показало «обследование». На данном этапе есть три пути.

Один из них — конкурсное производство — смерть, я его условно так называю. Данная процедура применяется к должнику, признанному банкротом, в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов. Все требования по денежным обязательствам могут быть предъявлены только в ходе этого этапа. Я его поставил первым, потому что это наиболее частая процедура.

Ещё один путь — это внешнее управление. Его главная цель— вывести предприятие из кризиса. Родить чёткий план развития, придумать некие мероприятия, согласовать все вопросы с кредиторами — всё для того, чтобы предприятие восстановилось. Если это возможно, конечно, в принципе.

И третий путь — финансовое оздоровление. Данная процедура банкротства применяется к должнику в целях восстановления его платёжеспособности и погашения задолженности перед всеми кредиторами в соответствии с утверждённым арбитражным судом графиком. Данная процедура применяется по инициативе лица (лиц), имеющих достаточные средства для реальной реабилитации предприятия.

— То есть, получается, что банкротство далеко не всегда заканчивается крахом предприятия?

— Вообще, закон о банкротстве рассматривает две позитивные процедуры. Внешнее управление и финансовое оздоровление — это мероприятия, которые направлены на восстановление платёжеспособности предприятия. Их главная цель — восстановить компанию, чтобы она начала работать. Цель конкурсного производства — это попытка удовлетворить требования кредиторов. Но в жизни получается, что последнее происходит в 90 % случаев.

— Почему? Потому что поздно обращаются за помощью?

— Да. На самом деле Россия — особая страна. По идее, в законе «О несостоятельности (банкротстве)» чётко написано: если предприятие не рассчитывается три месяца, то руководитель должника ОБЯЗАН начать процедуру банкротства. И за этой обязанностью кроется практически административное наказание. То есть, мало того что он «кидает» кредиторов, сам ещё больше погружается в яму, да ещё и ведёт за собой людей. То есть он знает, что банкрот, но всё равно берёт в долг деньги, ещё и ещё.

— Не понимая, к чему это может привести?

— Да нет, просто как всегда, у нас надеются на русское авось. Думает, сейчас получу хороший урожай да сразу со всем рассчитаюсь. А урожая нет!

— Какова процедура банкротства? Вот, человек решил, что нужно…

—…не просто человек. У этого человека должен быть определённый статус — или руководитель предприятия, или собственник. То есть человек, который принимает решения.

Ещё раз повторяю: любое действие должно начинаться с анализа ситуации, который покажет, куда двигаться дальше. Потом существует два варианта развития. Если видим, что есть возможность выйти из кризиса,— мы эту возможность используем. Но, если такой возможности нет, то сразу предупреждаем о том, что ничего сделать не получится. Вот, например, крестьянин, который из последних сил барахтается, пытается как-то изменить ситуацию, ищет деньги. Но я вижу, если не в мае, то декабре, ему придёт конец. Вопрос: зачем зря тратить деньги, брать новые долги, сеять, работать? Всё равно предприятие погибнет. Чудес не бывает.

— А у арбитражных управляющих есть какой-то кодекс чести?

— Специального точно нет. Но вот в каждом содружестве — такой вот саморегулируемой организации, в которую я вхожу сейчас,— да, есть, конечно, некий кодекс чести. Внутренние корпоративные правила. Я как раз являюсь председателем дисциплинарной комиссии этой организации. Надо признаться, что существует много жалоб, как с той, так и с другой стороны.

— И напоследок. Вот ситуация: предприятие стоит на перепутье. Стоит ли барахтаться, как лягушке в молоке, или сразу же начать процедуру банкротства с целью уменьшить последствия.

— Нельзя сказать однозначно. Это как раз тот самый случай, про который говорят: камень на дороге может всю судьбу поменять. А этих «камней», особенно у сельхозпредприятий, миллион.

Меня раньше чуть ли не с вилами встречали на пороге, а что толку от этого? Хотелось бы, чтобы люди поняли: ликвидаторы — это не кровопийцы, а инструмент в руках государства. Конечно, часто становится жалко должника, чисто по-человечески. Но вне зависимости от того, проникаюсь я сочувствием или нет, если в моей «библии» написано, что в такой-то ситуации я должен поступить определённым образом, то я поступаю именно так, а не иначе. Потому что в противном случае уже наступает ответственность уже за мои действия.

Надо понимать, что банкротство и рыночная экономика — это братья-близнецы. В тех же развитых странах к этому проще относятся. А у нас как-то получается, что все чуть ли не убиваются, когда начинается процедура банкротства.

— А вы можете совет дать, что надо делать, если только начались финансовые проблемы?

— Надо конкретно смотреть ситуацию. А совет общий давать — это всё равно что диагноз по телефону ставить. Надо документы посмотреть, сделать анализ финансово-хозяйственной деятельности предприятия.

Ещё раз повторяю, возбуждение процедуры банкротства в отношении предприятия далеко не всегда означает его крах. Как раз наоборот, законодательство о банкротстве направлено на сохранение имущества должника и восстановление его платёжеспособности. Часто это является последней спасительной мерой для предприятия, попавшего по тем или иным причинам в сложное финансовое положение.

 

Марина ГУСЕЙНОВА

 

 

С уважением, Михаил Владимирович Сачёв
+7 (912) 288-22-06, sachev@mail.ru, michail@sachev.ru

Разработка сайта – «Henry Pushel»