Герой России,

прототип главного героя фильма «Кандагар»

Родился 21 марта 1940 года в поселке Красногорский Звениговского района Республики Марий Эл. После окончания средней школы решил поступить в летное училище, однако первая попытка оказалась неудачной. Проработав некоторое время столяром, водителем, упрямый юноша решил вновь попытать счастье. Оно улыбнулось парню – он поступил в Казанский авиационный институт на вечернее отделение. Мечта о небе привела Владимира в Казанский аэроклуб, и он одновременно с учебой в институте освоил мастерство планериста. Оставив после трех курсов институт, Владимир отправился в Краснокутское летное училище гражданской авиации, которое успешно окончил в 1965 году.

Работать по распределению поехал в Тюмень, где за многие последующие годы приобрел солидный летный опыт. Почти в восьмидесяти государствах побывал его самолет. За плечами были сотни налетанных часов и тысячи тонн перевезенных различных грузов.

В 1971 году Владимир поступает в Университет граж- данской авиации и по его окончании получает специальность инженера-пилота. После развала Советского Союза многие советские летчики вынуждены были искать работу в различных странах мира. Так судьба забросила Шарпатова в Объединенные Арабские Эмираты. Работая в акционерной компании «Аэростан», экипаж 2 сентября, загрузив в Албании 1200 ящика патронов для автомата Калашникова с китайской маркировкой, взял курс на город Баграм Северного Афганистана. Груз предназначался правительственным войскам. Маршрут был знакомым, и казалось, что никаких неожиданностей не должно было быть. Однако на подлете к Кандагару, который контролировался вооруженным движением «Талибан», Ил-76 с бортовым номером 76842 принудили к посадке. Талибы находились в состоянии войны с правительственными войсками, и именно они выслали на перехват МиГ-21, вооруженный ракетами.

Так был захвачен талибами самолет Ил-76. Начались изнурительные дни плена, продолжавшегося более года. Усилия дипломатов, в том числе и Татарстана, обращения в различные международные организации результатов не давали. И тогда экипажем овладела мысль о побеге. Охранявшим им талибам пленникам удалось внушить мысль о том, что без профилактики и регулярного техобслуживания самолет вскоре безнадежно выйдет из строя.

Итак, в один из августовских дней 1996 года во время очередного техобслуживания экипажу захваченного талибами Ил-76 удалось обмануть охрану и поднять машину в воздух.

Чтобы представить, как все происходило с самого начала, воспользуемся дневником Владимира Шарпатова, который он вел в плену.

«15 сентября 1995 года. 40 дней как мы здесь. С утра пришел старый проповедник, который хотел выучить нас Корану. Взамен обещал походатайствовать о нашем освобождении. Я высказал свое сомнение...

17 сентября. С утра попросили переводчика, чтобы вызвал Красный Крест. У меня постоянная головная боль. Таблетки помогают на 2-3 часа, но ведь не будешь глотать их постоянно. Это скорее всего от нервов и от жары. Не дай бог в моем возрасте попадать в подобные переделки, нас бросили все: МИД, Россия, а уж Ельцину, похоже, вообще наплевать. Он в одной Чечне теряет ежедневно больше людей, чем наш экипаж…»

Такие мысли приходили скорее от отчаяния и незнания реальности. В действительности же предпринимались все возможные меры и по разным каналам. В результате Совет безопасности ООН дважды выдвигал требование освободить экипаж. Министр иностранных дел РФ обращался к руководству Саудовской Аравии и Пакистану, в Организацию исламских государств за содействием по освобождению экипажа. Несколько раз в Кандагар приезжали представители российского МИДа и посольства в Пакистане.

Президент и правительство Татарстана также не оставляли без внимания экипаж. В Кандагар неоднократно выезжал советник Президента РТ по международным делам Тимур Акулов. Были собраны деньги на выкуп пленников – 2,4 миллиона долларов, а Мунир Файзуллин, менеджер компании «Аэростан», с риском для жизни возил продукты, почту, пароли для побега. Но все попытки освободить экипаж оставались тщетными.

«…Сентябрь 1995 года. Исполнилось 50 дней плена. Торжественная дата с черной каймой... Радио «Голос России» сообщило о некоем «позитиве» в отношении нас. Через час еще весть: талибы предъявили ультиматум Кабулу, чтобы в течение пяти дней правительственные войска сдались. Иначе штурм Кабула. Самолет и экипаж освободят в обмен на списки шести тысяч афганцев, якобы угнанных в СССР.

…Октябрь 1995 года. Вроде началось наступление на Кабул. Исполнилось 70 дней плена. Ельцин встречется с Клинтоном. Может, поднимет наш вопрос?

Ноябрь 1995 года. Сегодня исполняется 100 суток нашего плена. Поймал по волнам «Радио России» известие, что Шаймиев встречался с послом Пакистана. Российские усилия мне кажутся дымзавесой. Я подумал, что реально пытаются нас освободить только Шаймиев и его команда.

Декабрь 1995 года. 130 дней плена и бесконечных ожиданий. Вечером нас буквально ошарашил Ельцин. Он заявил о «личном контроле» за освобождением французских летчиков, сбитых в Югославии во время бомбежки мирных жителей. А как же мы? Мы не бомбили, не стреляли. Нас на полет толкнули нужда и безработица.

Радио сообщило: французские летчики найдены, освобождены и переданы своим! При посредничестве России!.. Все благодарят Ельцина за благородство и участие…

Январь 1996 года. Перед ужином пришли Али-Хан (начальник охраны) с муллой Сулейманом. Мы стали их спрашивать о возможности побывать на самолете для смазки шасси и шарниров. Ничего не ответили.

Март 1996 года. Вновь радионовости: Хекматиар объединился с Раббани, и они собираются наступать на талибов. Чем это обернется для нас? Талибское радио сообщило, что нас может отпустить только афганский народ.

Апрель 1996 года. Кабул, по вестям «Голоса России», готовится к широкомасштабным операциям. Весь вчерашний день шли ожесточенные бои в центральной провинции. Все утро кричат громкоговорители. Наверное, талибы собирают ополчение.

Заявились к нам молодой профессор Корана, три охранника и корреспондент Би-би-си по арабскому региону. Фотографировать нас ему запретили, но кадра три корреспондент успел сделать. Его мнение: Россия занимается нами плохо, а талибы стараются как можно быстрее освободить нас. Всяк, в общем, врет по-своему. Профессор объясняет наш долгий плен тем, что Россия помогает Раббани, что, конечно, не по нраву талибам.

Июнь 1996 года. Радио передает: правительственные войска отбили атаку талибов. Узнали от Мунира, что прибывшие в Кандагар полевые командиры талибов требовали нашего «сидения», некоторые даже грозились взорвать самолет и нас.

Включил радио «Маяк». Талибы не приняли заместителя Генерального секретаря ООН. Плохи наши дела! Спросил муллу Сулеймана: связано ли наше освобождение с взятием Кабула? Он ответил утвердительно. Вывод: сидеть нам здесь не один год».

Летчики не уставали напоминать талибам, что если они хотят эксплуатировать Ил-76 и видеть его в воздухе, то необходимо регулярное техническое обслуживание. Те подумали-подумали и дали согласие.

«…Июль 1996 года. Мулла Сулейман сообщил, что едем завтра к нашему самолету для прогонки двигателей. Утром был подан микроавтобус. Поехали. «Понюхали» немного обстановку на аэродроме, что, конечно, всегда пригодится. Выяснили, что нужно заменить аккумуляторы и ставить другие колеса. Талибы разрешили нам раз в три месяца обслуживать самолет.

Август 1996 года. Сегодня пошел второй год плена! Новый отсчет безрадостных, черных дней...» Поскольку все усилия российских и международных организаций успеха не имели, экипаж решил действовать самостоятельно. 10 июля летчиков в очередной раз отвезли на аэродром. При осмотре выяснилось, что у самолета лопнуло одно из колес. Это стало поводом вернуться на борт и устранить неисправность.

Таким днем стало 16 августа 1996 года, пятница. В этот день у мусульман выходной. Между собой летчики договорились взлетать в любом случае. Это было смертельно опасное предприятие, но другого выхода не виделось.

К полудню зной достиг апогея. Охранники, начальник караула и начальник тюрьмы, то ли из-за невыносимой жары, то ли из-за наступления времени совершения молитвы покинули пленников и скрылись в помещении. «Ну что, командир, попробуем?» – обратился к Шарпатову бортинженер. Два двигателя сразу заработали. Начали выруливать на центральную рулежную дорожку и на ходу запустили третий и четвертый двигатели. К этому времени охрана смекнула что к чему, и наперерез помчались два «Урала» и микроавтобус с автоматчиками. Отступать было поздно: пан или пропал!.. Прямо с «рулежки» начали разбег. На взлетно-посадочную полосу выскочили с таким креном, что крыло едва не зацепило землю. Молили про себя Бога, чтобы не подломились шасси. Выдержали! Воз- дали хвалу конструкторам за надежно сработанную машину. Стрелка на приборе показывает скорость разбега 220 километров, маловато, но полоса кончается, а дальше сплошное минное поле.

Шарпатов берет штурвал на себя и – самолет устремляется в небо. Потом они не раз благодарно произнесут: «Самолет был с нами в сговоре. Запустилось все сразу!» Вот хроника полета-побега по минутам:

1-я минута. Убираются шасси. Под «брюхом» мелькают окопы, заграждения с «колючкой», минные поля. Все роли у экипажа распределены заранее, каждый твердо знает свой маневр. У Рязанова и Бутузова – сверхзадача. Стоя в кабине последними, они заслоняют видимость экипажа от охраны. Отвлекают вопросами, заговаривают зубы. «Как самочувствие? Вот сейчас сделаем пробный круг и сядем». И хотя два автоматчика (третий талиб без оружия) обалдели за день от духоты и шума, до них начинает что-то доходить. Главный, Рахматулла, бьет Бутузова прикладом в спину, передергивает затвор. Еще секунда – и откроет огонь. Слава Богу, Аббязов и Хайруллин кидаются на талибов сзади. Рязанов с Бутузовым наваливаются сбоку. Юрий Вшивцев, выходивший в это время на связь, срывает с себя наушники – и тоже в свалку.

2-я минута. Идут в ход заготовленные впрок «индивидуальные наборы» – веревки и тяжелые предметы вроде гаечных ключей. С их помощью охранники усмирены. Отобранный АКМ в руках у Бутузова. Теперь уже он передергивает затвор: «Не шевелись!»

3-я минута. Двух талибов связывают по рукам и ногам. Нейлоновые шнуры плюс пристяжные ремни – соблюдайте, ребята, правила полета! Рахматулла рвет себе вены зубами. Его успокаивают. Третьего талиба оттаскивают в хвостовой отсек под неусыпное око конвоира Рязанова.

9-я минута. Наконец-то – через Стокгольм! – радисту удается нащупать связь. Выходит прямиком на компанию «Трансавиа».

10-я минута. На том конце связи менеджер «Аэростана» Мунир Файзуллин. Он отлично знает, что делать, ведь столько раз обговаривали с ним час «икс». Предыдущий радиосеанс Юрий держал с ним во время ремонта колеса. Продумали все. По запросу Файзуллина иранцы, оповещенные заранее, дают «добро» на пролет.

11-я минута. Видимость – марево. Карта изучена досконально. Высота минимальная – 50 метров. Лишь на ней уйдешь от обнаружения на радарах.

17-я минута. Над машиной проносится гигантский смерч. Такого экипаж еще не видел. А внизу первые признаки жизни – караван из шести верблюдов.

20-минута. В эфир врывается громкий голос. Настойчиво, трижды на чистом русском языке: «Ил-76, ответьте!» Как же, так тебе и ответили! Тут только кнопку нажми – и пропал. Поиск самолета-беглеца ведется с воздуха. Тем самым кандагарским истребителем, который расчехлялся слишком долго. Не зная направления Ил-76, после такой потери времени бесполезно догонять. Да и откуда талибам было знать, что шурави рванут не на родной север, а строго на запад до ближайшего выступа иранской границы.

До иранской границы минут пятнадцать полета. Ребята в кабине невольно ежатся, как под прицелом. Навязчивое ожидание удара: вот-вот догонит крылатый талиб!

36-я минута. Еще один сеанс связи с Шарджой: мужики подтверждают «добро». Значит, совместный план остается в силе: в Эмиратах их встретят полиция, работники российского посольства, все предупреждены.

49-я минута. Афганистан – на излете. Ил-76 пересекает невидимую границу. Распоряжение командира: «Набор высоты!». Все напряжены и собранны. Иранскую границу пересекают молча. Только тихий общий вздох облегчения.

54-я минута. О ней рассказывает Асхат Аббязов: «Вдруг жутко захотелось пить. Спускаюсь к штурману за водой. И вижу – век не забыть! – такую картину. Сидят друг возле друга конвоир Рязанов и арестованный талиб. Петрович его нежно сигареткой угощает: руки-то связаны. И оба так блаженно улыбаются. Я спрашиваю: «Петрович, чего это подопечный твой лыбится?» – «А я ему сказал, что мы летим в Пакистан». (Пакистанских вождей талибы считают своими духовными наставниками) «Ну, ладно, он, – говорю. – А ты-то чему улыбаешься?»– «Тому, что он в это поверил».

59-я минута. На командира Шарпатова тоже нападает приступ благодушия. Поворачивается к арестантам: «Эх, жаль мне вас, ребята». Снимает «востоковский» хронометр с мусульманской символикой и протягивает экс-конвоиру. У того глаза загораются от счастья. Второй пилот Хайруллин в порыве снимает такие же часы – и соседу Рахматулле. Тот скрипит зубами и отворачивается. После этого и первый – по субординации – возвращает подарок. Мол, неподкупные мы.

110-я минута. Самолет касается колесами бетонки аэродрома в Шардже и начинает радостно, приветственно мигать всеми возможными своими огнями.

112 минута. Бортинженер Сергей Бутузов открывает дверь и видит внизу на взлетном поле родные лица мужиков из «Трансавиа». «Ребята, мы свободны!» – выдохнул им Серега. Сохранилась видеозапись того исторического момента, когда огромный Ил-76 с нашими летчиками касается бетонки посадочной полосы и после необходимого пробега заруливает на стоянку...

Указом Президента РФ от 22 августа 1996 года за героизм, мужество и стойкость, проявленные при освобождении из вынужденного пребывания на территории Афганистана, Шарпатову Владимиру Ильичу присвоено звание Героя России с вручением медали «Золотая Звезда».

После возвращения из плена Владимир некоторое время продолжал работать в этой компании, но в декабре 1998 года был уволен по сокращению штатов. Когда позже один из журналистов поинтересовался, а не полетят ли они еще раз в Афганистан, за всех ответил первый пилот: «Обязательно, но только на Ту-160 и с полной загрузкой!» Уместно пояснить, что ТУ-160 – это советский стратегический бомбардировщик, один из лучших в мире.

Владимир Шарпатов вернулся туда, откуда начинал свою летную практику, – в Тюмень. Здесь героя тепло встретили, мэр города распорядился выделить ему в центре города хорошую квартиру.

 И вновь летчик сел за штурвал Ил-76, теперь уже в авиакомпании «Тюменьавиа». Он много летал, в том числе и в Арабские Эмираты. Ныне Владимир Ильич на пенсии. В возрасте 62 лет он оставил летную работу и стал активно участвовать в общественно-политической жизни родного города. Он желанный гость в учебных заведениях и трудовых коллективах. Не забывает он и Казань. На встрече с личным составом МВД Татарстана он поделился своими воспоминаниями о том, как им было нелегко выжить в тех условиях. По его словам, только вера и любовь к Родине помогла им выжить, совершить побег и вернуться к своим близким и родным. И еще они неоднократно повторяли о том, что они земляки Михаила Девятаева и что его побег из фашистского плена вдохновил их на этот поступок.

Из книги «Герои Российской Федерации. Сборник очерков»/А.А. Иванов.– Казань, Редакция «Книга Памяти», 2012. – 192 с.